18.02.2022, 15:06 - Baxış sayı: 565
Философские понятия Пространства и Времени на примере сценических постановок
Ясмина Меликова
докторант Института Философии
и социологии НАНА.
Понять влияние пространства и времени в театральной эстетике, обозначить грани этого влияния возможно только путем познания и изучения истинной и таинственной символики, заключенной в сценическом искусстве. О пространстве и времени говорилось и писалось много, даже с античных эпох, к примеру, в Древнем Китае или Индии, в Древней Греции или Риме, где зарождались первые зачатки философского мышления и самой философии, как таковой. Что же представляют собою понятия “пространства и времени”, как они обозначаются самой философией? Здесь мы попытаемся познать суть этих явлений и приоткрыть занавес (и не только театральный, но и сакральный) над этими единицами измерения жизни, проникнуть в понимание пространственно-временного процесса на примере театральных постановок.
Пространство, как таковое, включает различные шумы, голоса, звуки, движения, реальное общение, все вибрации, происходящие вокруг нас в природе и в сосуществующем обществе. Такие явления, как: протяженность, однородность, изотропность и трехмерность – можно отнести к свойствам пространства. Изотропность пространства представляет собой равноправность всех возможных направлений. Изотропностью называется независимость физических свойств тела от направления внутри него. Следовательно, любое физическое тело можно назвать независимым в окружающем нас пространстве. Но, между тем, эти тела часто взаимодействуют друг с другом, и, следовательно, говорить о полной независимости не приходится. Необходимо отметить, что однородность пространства означает отсутствие в нем каких-либо выделенных объектов, выделенных точек, а изотропность представляет собою равноправность всех существующих и возможных направлений. Время же, сопоставимое древнегреческим философом IV века до н.э. Аристотелем с другими категориями бытия, а также представляемое им “каким-то движением и изменением”, обладает только свойством однородности, которое определяет равноправие всех его моментов. Понятие времени Аристотель связывает с понятием движения, оно неотделимо от движения, но и не равноценно ему. По Аристотелю, время не является движением как таковым, потому что движение может меняться во времени, а время – более абсолютная и непоколебимая субстанция.
Если же мы хотим показать взаимосвязь времени и движения в сценическом пространстве, то наглядно видно, что актерская игра и мимика являют собой непрерывное движение в данном пространстве, тогда, как время, в течение которого происходят все “сценические видоизменения”, остается абсолютным в определенном отрезке. К примеру, спектакль “Катарсис” Театра Пантомимы показывает нам такие изменения, происходящие с героями в их внутреннем мире. Через всю постановку сквозит отчужденность главных героев – мужчины и женщины – друг к другу, и это отражается во всем временном контексте спектакля. Каждый из этих героев проживает свое “внутреннее время”, в котором он чувствует, переживает, соприкасается со своими воспоминаниями, неловкие попытки вернуться в прошлое и осознание того, что вернуться на прежнюю стадию уже невозможно; все эти составные создают впечатление безвременности, в которой существуют герои. “Можно жить в одном доме,… но в разных комнатах, можно жить на одной планете,… и никогда не встретиться. Близкое и чужое? Что означают два этих понятия? Наверное, каждый человек должен сам решить это для себя”. Но пространственное решение спектакля вполне конкретно – все действие происходит на небольшой сцене, и хотя актер и зритель почти вплотную соприкасаются, не исключается и момент сопереживания к жизни героев; все-таки всегда остается тонкая грань между действующим лицом и наблюдателем из зала. Сцена способна стать нулевой степенью пространства – его “черной комнатой”.
Необходимо отметить, что каждый зритель воспринимает течение времени на сцене субъективно. Эволюция традиционных и новаторских средств выражается в воспроизведении времени или пространства различными способами: или содержание спектакля превалирует над формой (пьеса Тас”), или изобразительные формы превосходят сюжет произведения (пьесы “Вий”, “Я и Я”). Чем совершеннее становится мастерство создателей сценического произведения и тоньше их наблюдения, тем более сложные задачи ставятся ими в создании иллюзии времени и пространства ( пьеса “Виктория”). Но чем сложнее становится композиция постановки, чем большей полноты и глубины добивается режиссер в ее содержании, тем меньше становится у него необходимости трактовать сюжет пьесы и ее основную идею распространенным во времени и движении (пьеса “Вид с моста”). Надо попытаться отыскать нечто основное и предельное для пространства и времени в постановках и определить, может ли время на театральной сцене всегда быть предельным, а также выявить плавный переход пространства во время, а времени - в пространство.
Что же необходимо индивиду для осмысления таких плавных переходов философских понятий, как пространство и время в сценическом произведении? Наверное, мышление + чувство. Эти две составные необходимы не только для восприятия театральной постановки зрителем, но и в процессе работы над спектаклем. Из этого следует, что время служит средством “закрепления” и сохранения какого-либо происходящего события или осязаемого объекта, в данном случае на сцене, и объект еще при этом может обладать свойством ускользания или исчезновения, оставаясь при этом вне досягаемости зрительного зала. Примером может служить перевоплощение актеров во время спектакля или их внезапное исчезновение за кулисами, и обратное появление, что может вызывать на данном временном отрезке и в данном пространственном решении чувство удивления или заинтересованности действием. Такое состояние, безусловно, является плюсом любой постановки.
Возьмем, скажем, балет “Семь красавиц” К. Караева. Композитор Дмитрий Шостакович к примеру, отметил грандиозность и наполненность широким дыханием балет своего талантливого ученика К. Караева, который “ воспринимается как цельное , непрерывно развивающееся и нарастающее музыкальное действие”. Молодой, красивый и отважный Бахрам шах, преследуя однажды на охоте добычу, попадает случайно в пещеру, где видит на стене изображение семи таинственных красавиц. Они поражают его воображение: семь дивных видений сходят с картины неожиданным образом и кружат вокруг него, манят за собой и обещают неведомое счастье. Происходит перевоплощение незримых образов в конкретных героев спектакля. И самая загадочная красавица в белом одеянии – Прекраснейшая из прекрасных – ускользает от шаха, словно окутанная туманом таинственности. Затем все последующие шесть ночей, которые Бахрам проводит в различных шатрах красавиц, перед ним всплывает образ самой желанной и самой таинственной из девушек, словно призрак появляется из глубины зазеркалья, манит и дарит надежду – и снова исчезает со сцены. Такой пространственный метод часто используется в балетном искусстве: мимолетное видение, прекрасный сон героев или мечта о настоящей любви, о подлинном счастье и душевном покое, о полной гармонии сценических характеров. Они то появляются, то исчезают на сцене. И зритель задается вопросом: а существуют ли эти образы в реальности или это такая же иллюзия, как красавица в белоснежных одеждах из “Семи красавиц”? Пространство сцены в этой постановке, с одной стороны слишком неопределенно и зыбко, с другой – ярко наполнено различными смыслами и образами, составляющими целостность восприятия произведения. Сцена – вообще, живой организм, помогающий нам раскрыть и полностью показать эмоции и тайные смыслы, сокрытые в человеческой природе. Зрителя же, желательно, не завлекать на подмостки – он должен оставаться в едином реальном пространстве, а точнее – вне спектакля, быть Свидетелем событий. И только в таком случае возможен взаимообмен мыслями и чувствами между зрителем и актером. Внутренняя энергетическая наполненность сцены мощно действует на сознание зрителя, даже способна совершить переворот в восприятии увиденного – и в этом сама загадка сценического искусства!
Можно также привести пример из зарубежного театра, а конкретнее, из европейских образцов, то нетрадиционная британская пьеса “Один маленький шаг” в стиле авангард, написанная Дэвидом Хэстингсом и поставленная Театром Oxford Playhouse, затрагивает тему времени и пространства, охватывая историю исследования космоса и влияние появления космонавтики на человечество. Изобретательный подход режиссуры позволяет зрителям перенестись из небольшого чердака с заброшенными вещами в пространство прошедшего времени, показывая основные вехи становления нового явления 20-го века – космонавтики – и являясь доказательством совмещения и взаимодействия 2-х философских понятий (времени и пространства) на сцене.
Рассмотрим, к примеру, балет Мориса Равеля “Болеро”. От традиционного испанского болеро в более живом ритме композитор сохранил лишь архетип. У этого романтика, объявившего войну романтическому стилю, мы чувствуем отказ от метафизики и от искусства, которое живет в экзистенциальной толще. Мы видим на сцене совсем другое искусство, бросающее вызов, наигранное и виртуозное во времени и пространстве, которое исходит из трагедий собственной внутренней жизни сценических образов. В этом произведении, написанном в 1928 году, видится больше история человека, чем музыка, которая “дышит” и выходит наружу со сцены в пространственном отображении. Постоянная борьба интеллекта и чувственности, разума и страсти скрывают эту внутреннюю энергию исполнителей. В этом спектакле выражен дух Франции в эпоху между двумя мировыми войнами с ее беззаботностью, легким отношением к жизни и наклонностями декаданса. Как в эпоху барокко, артисты на сцене создают пространственное и временное начало, вдохновляясь и заимствуя у других культур символы и ценности уходящего периода, опустошающие душу человека и показывающие беспомощность людей перед угрозами войн…
В данной статье мы постарались использовать и сюжетно раскрыть те сценические постановки, в которые “встраиваются” события прошлого, и зрителю предоставляется возможность “путешествовать” во времени и пространстве, перемещаться из настоящего в прошлое и обратно. Таким образом, переход событий на сцене в другое временное и пространственное измерение сродни воспоминаниям, возникающим в сознании человека и переносящим его в определенные отрезки бытия. Примером может служить сюжет спектакля “Арлезианка”, поставленный на сцене Государственного театра оперы и балета, где смена событий и жизнь главных героев периодически проходят сквозь призму временного пространства, и в каждом отрезке времени , преобразившись, предстают в новом сценическом обличии перед зрителем, тем самым утверждая нас в мысли, что любое новаторское решение, приобретая пространственно-временную форму, несет в себе особую неповторимость.
Xülasə.
Məqalə məkan və zaman kimi belə fəlsəfi anlayışların analizinə, onların səhnə quruluşlarına və birbaşa bu prosesə olan təsirinə həsr olunub. Teatr məkanı, öz özlüyündə ortaq bir fəlsəfi fikirlə təqdim olunub, harada ki, müxtəlif incəsənət sahələrin sintezi məkan və zamanın vəhdətində yaradılır. Və həmçinin, Bakı teatrlarında göstərilən bəzi yerli və qonaq tamaşaların süjet xətti burda açıqlanıb.
Summary.
Article is devoted to the analysis of such philosophical concepts, as space and time, and to their impact on scenic statements and direct influence on this process. Theatrical space as that, is presented by uniform philosophical thought where the space and time closely intertwine, creating synthesis of different types of arts. And also here subject lines of some local and guest performances shown in theatres of Baku.
докторант Института Философии
и социологии НАНА.
Понять влияние пространства и времени в театральной эстетике, обозначить грани этого влияния возможно только путем познания и изучения истинной и таинственной символики, заключенной в сценическом искусстве. О пространстве и времени говорилось и писалось много, даже с античных эпох, к примеру, в Древнем Китае или Индии, в Древней Греции или Риме, где зарождались первые зачатки философского мышления и самой философии, как таковой. Что же представляют собою понятия “пространства и времени”, как они обозначаются самой философией? Здесь мы попытаемся познать суть этих явлений и приоткрыть занавес (и не только театральный, но и сакральный) над этими единицами измерения жизни, проникнуть в понимание пространственно-временного процесса на примере театральных постановок.
Пространство, как таковое, включает различные шумы, голоса, звуки, движения, реальное общение, все вибрации, происходящие вокруг нас в природе и в сосуществующем обществе. Такие явления, как: протяженность, однородность, изотропность и трехмерность – можно отнести к свойствам пространства. Изотропность пространства представляет собой равноправность всех возможных направлений. Изотропностью называется независимость физических свойств тела от направления внутри него. Следовательно, любое физическое тело можно назвать независимым в окружающем нас пространстве. Но, между тем, эти тела часто взаимодействуют друг с другом, и, следовательно, говорить о полной независимости не приходится. Необходимо отметить, что однородность пространства означает отсутствие в нем каких-либо выделенных объектов, выделенных точек, а изотропность представляет собою равноправность всех существующих и возможных направлений. Время же, сопоставимое древнегреческим философом IV века до н.э. Аристотелем с другими категориями бытия, а также представляемое им “каким-то движением и изменением”, обладает только свойством однородности, которое определяет равноправие всех его моментов. Понятие времени Аристотель связывает с понятием движения, оно неотделимо от движения, но и не равноценно ему. По Аристотелю, время не является движением как таковым, потому что движение может меняться во времени, а время – более абсолютная и непоколебимая субстанция.
Если же мы хотим показать взаимосвязь времени и движения в сценическом пространстве, то наглядно видно, что актерская игра и мимика являют собой непрерывное движение в данном пространстве, тогда, как время, в течение которого происходят все “сценические видоизменения”, остается абсолютным в определенном отрезке. К примеру, спектакль “Катарсис” Театра Пантомимы показывает нам такие изменения, происходящие с героями в их внутреннем мире. Через всю постановку сквозит отчужденность главных героев – мужчины и женщины – друг к другу, и это отражается во всем временном контексте спектакля. Каждый из этих героев проживает свое “внутреннее время”, в котором он чувствует, переживает, соприкасается со своими воспоминаниями, неловкие попытки вернуться в прошлое и осознание того, что вернуться на прежнюю стадию уже невозможно; все эти составные создают впечатление безвременности, в которой существуют герои. “Можно жить в одном доме,… но в разных комнатах, можно жить на одной планете,… и никогда не встретиться. Близкое и чужое? Что означают два этих понятия? Наверное, каждый человек должен сам решить это для себя”. Но пространственное решение спектакля вполне конкретно – все действие происходит на небольшой сцене, и хотя актер и зритель почти вплотную соприкасаются, не исключается и момент сопереживания к жизни героев; все-таки всегда остается тонкая грань между действующим лицом и наблюдателем из зала. Сцена способна стать нулевой степенью пространства – его “черной комнатой”.
Необходимо отметить, что каждый зритель воспринимает течение времени на сцене субъективно. Эволюция традиционных и новаторских средств выражается в воспроизведении времени или пространства различными способами: или содержание спектакля превалирует над формой (пьеса Тас”), или изобразительные формы превосходят сюжет произведения (пьесы “Вий”, “Я и Я”). Чем совершеннее становится мастерство создателей сценического произведения и тоньше их наблюдения, тем более сложные задачи ставятся ими в создании иллюзии времени и пространства ( пьеса “Виктория”). Но чем сложнее становится композиция постановки, чем большей полноты и глубины добивается режиссер в ее содержании, тем меньше становится у него необходимости трактовать сюжет пьесы и ее основную идею распространенным во времени и движении (пьеса “Вид с моста”). Надо попытаться отыскать нечто основное и предельное для пространства и времени в постановках и определить, может ли время на театральной сцене всегда быть предельным, а также выявить плавный переход пространства во время, а времени - в пространство.
Что же необходимо индивиду для осмысления таких плавных переходов философских понятий, как пространство и время в сценическом произведении? Наверное, мышление + чувство. Эти две составные необходимы не только для восприятия театральной постановки зрителем, но и в процессе работы над спектаклем. Из этого следует, что время служит средством “закрепления” и сохранения какого-либо происходящего события или осязаемого объекта, в данном случае на сцене, и объект еще при этом может обладать свойством ускользания или исчезновения, оставаясь при этом вне досягаемости зрительного зала. Примером может служить перевоплощение актеров во время спектакля или их внезапное исчезновение за кулисами, и обратное появление, что может вызывать на данном временном отрезке и в данном пространственном решении чувство удивления или заинтересованности действием. Такое состояние, безусловно, является плюсом любой постановки.
Возьмем, скажем, балет “Семь красавиц” К. Караева. Композитор Дмитрий Шостакович к примеру, отметил грандиозность и наполненность широким дыханием балет своего талантливого ученика К. Караева, который “ воспринимается как цельное , непрерывно развивающееся и нарастающее музыкальное действие”. Молодой, красивый и отважный Бахрам шах, преследуя однажды на охоте добычу, попадает случайно в пещеру, где видит на стене изображение семи таинственных красавиц. Они поражают его воображение: семь дивных видений сходят с картины неожиданным образом и кружат вокруг него, манят за собой и обещают неведомое счастье. Происходит перевоплощение незримых образов в конкретных героев спектакля. И самая загадочная красавица в белом одеянии – Прекраснейшая из прекрасных – ускользает от шаха, словно окутанная туманом таинственности. Затем все последующие шесть ночей, которые Бахрам проводит в различных шатрах красавиц, перед ним всплывает образ самой желанной и самой таинственной из девушек, словно призрак появляется из глубины зазеркалья, манит и дарит надежду – и снова исчезает со сцены. Такой пространственный метод часто используется в балетном искусстве: мимолетное видение, прекрасный сон героев или мечта о настоящей любви, о подлинном счастье и душевном покое, о полной гармонии сценических характеров. Они то появляются, то исчезают на сцене. И зритель задается вопросом: а существуют ли эти образы в реальности или это такая же иллюзия, как красавица в белоснежных одеждах из “Семи красавиц”? Пространство сцены в этой постановке, с одной стороны слишком неопределенно и зыбко, с другой – ярко наполнено различными смыслами и образами, составляющими целостность восприятия произведения. Сцена – вообще, живой организм, помогающий нам раскрыть и полностью показать эмоции и тайные смыслы, сокрытые в человеческой природе. Зрителя же, желательно, не завлекать на подмостки – он должен оставаться в едином реальном пространстве, а точнее – вне спектакля, быть Свидетелем событий. И только в таком случае возможен взаимообмен мыслями и чувствами между зрителем и актером. Внутренняя энергетическая наполненность сцены мощно действует на сознание зрителя, даже способна совершить переворот в восприятии увиденного – и в этом сама загадка сценического искусства!
Можно также привести пример из зарубежного театра, а конкретнее, из европейских образцов, то нетрадиционная британская пьеса “Один маленький шаг” в стиле авангард, написанная Дэвидом Хэстингсом и поставленная Театром Oxford Playhouse, затрагивает тему времени и пространства, охватывая историю исследования космоса и влияние появления космонавтики на человечество. Изобретательный подход режиссуры позволяет зрителям перенестись из небольшого чердака с заброшенными вещами в пространство прошедшего времени, показывая основные вехи становления нового явления 20-го века – космонавтики – и являясь доказательством совмещения и взаимодействия 2-х философских понятий (времени и пространства) на сцене.
Рассмотрим, к примеру, балет Мориса Равеля “Болеро”. От традиционного испанского болеро в более живом ритме композитор сохранил лишь архетип. У этого романтика, объявившего войну романтическому стилю, мы чувствуем отказ от метафизики и от искусства, которое живет в экзистенциальной толще. Мы видим на сцене совсем другое искусство, бросающее вызов, наигранное и виртуозное во времени и пространстве, которое исходит из трагедий собственной внутренней жизни сценических образов. В этом произведении, написанном в 1928 году, видится больше история человека, чем музыка, которая “дышит” и выходит наружу со сцены в пространственном отображении. Постоянная борьба интеллекта и чувственности, разума и страсти скрывают эту внутреннюю энергию исполнителей. В этом спектакле выражен дух Франции в эпоху между двумя мировыми войнами с ее беззаботностью, легким отношением к жизни и наклонностями декаданса. Как в эпоху барокко, артисты на сцене создают пространственное и временное начало, вдохновляясь и заимствуя у других культур символы и ценности уходящего периода, опустошающие душу человека и показывающие беспомощность людей перед угрозами войн…
В данной статье мы постарались использовать и сюжетно раскрыть те сценические постановки, в которые “встраиваются” события прошлого, и зрителю предоставляется возможность “путешествовать” во времени и пространстве, перемещаться из настоящего в прошлое и обратно. Таким образом, переход событий на сцене в другое временное и пространственное измерение сродни воспоминаниям, возникающим в сознании человека и переносящим его в определенные отрезки бытия. Примером может служить сюжет спектакля “Арлезианка”, поставленный на сцене Государственного театра оперы и балета, где смена событий и жизнь главных героев периодически проходят сквозь призму временного пространства, и в каждом отрезке времени , преобразившись, предстают в новом сценическом обличии перед зрителем, тем самым утверждая нас в мысли, что любое новаторское решение, приобретая пространственно-временную форму, несет в себе особую неповторимость.
Xülasə.
Məqalə məkan və zaman kimi belə fəlsəfi anlayışların analizinə, onların səhnə quruluşlarına və birbaşa bu prosesə olan təsirinə həsr olunub. Teatr məkanı, öz özlüyündə ortaq bir fəlsəfi fikirlə təqdim olunub, harada ki, müxtəlif incəsənət sahələrin sintezi məkan və zamanın vəhdətində yaradılır. Və həmçinin, Bakı teatrlarında göstərilən bəzi yerli və qonaq tamaşaların süjet xətti burda açıqlanıb.
Summary.
Article is devoted to the analysis of such philosophical concepts, as space and time, and to their impact on scenic statements and direct influence on this process. Theatrical space as that, is presented by uniform philosophical thought where the space and time closely intertwine, creating synthesis of different types of arts. And also here subject lines of some local and guest performances shown in theatres of Baku.