05.10.2021, 09:34 - Baxış sayı: 803
Некоторые теоретические проблемы исследования нравственности и права
Ильхам Мамедзаде
д.ф.н.
Тезисы «Некоторые теоретические проблемы исследования нравственности и права», подготовленные к международной научно-практической конференции «Уголовный закон и нравственность» (Москва, 29 сентября 2021).
То, что в праве и уголовном законе нравственность имеет важное значение, думаю никто отрицать не будет. Но не ясно, кто является экспертом по нравственности в правовых исследованиях. У нас в Институте Философии и Социологии НАНА два специалиста философа занимаются вопросами нравственности и права, проблемами соотношения правового и нравственного сознания, есть специалисты в праве, которые исследуют проблемы нравственности и преступления. Исходя из того, что тема нравственности не может быть отдана полностью на откуп философам и правоведам, а представляет интерес и для тех, и для других, становится актуальным разобраться с тем, какую информацию о нравственности дает философия и этика, и что из этого интересно для права, видимо, актуально и обратное, что из правового знания значимо для этики и философии. Исходя из вышесказанного, считаем нужным сформулировать следующие наши тезисы, во-первых, раз объект исследуется представителями различных наук, то речь идет о междисциплинарном исследовании и о том, как в исследовании объекта представлена философия, логика и этика. Мы в наших трудах различаем этику и мораль, а потому следует различать этическое знание от информации о морали. Об этом мы писали в нашей монографии «Опыт интерпретации морали» (Баку, 2006). Если вызывает сомнение то, что к этике мы добавляем философию и логику, то подчеркнем, что этика не самостоятельная дисциплина, она имеет философский контекст, а о логике речь идет потому, что междисциплинарные исследования вообще не возможны без логики, этической методологии и метода отбора данных, сравнения и оценивания.Для наглядности, добавим, что трудно оспорить факт, что право глубоко нравственное понятие, а нравственность глубоко правовое понятие, но каждое конкретное общество в связи своей ментальностью, историей и культурой вырабатывает свое понимание этих понятий, может быть ищет некое равновесие между прошлым и настоящим, принуждением и свободой, а также пути их реформирования, как регулятивных и взаимодействующих механизмов, изменения в соответствии с требованиями и вызовами настоящего и ближайшего будущего.
Во-вторых, понятно, что представления юристов о нравственности и нравственность как объект исследования также не одно и тоже. Что же превращает нравственность в объект исследования независимо от того, кто из ученых ее исследует. Вопрос этот представляет интерес не только для правоведов, философов, а для всех исследователей, так как все мы используем понятие объект, а представляем его так, как представляем. Необходимо выполнить ряд условий, которые необходимо учесть, чтобы объект стал научно обоснован. Они, прежде всего, в подборе материала, вычленении метода его логической обработки, определении и т.д. Причем формальной логики здесь недостаточно, необходима математическая логика, речь может идти и о fazzyлогике Лютви Заде. Нужно обработать материал, который зачастую противоречит всему, с чем сталкивается в своей повседневности исследователь. Говорим о повседневности, так как этические знания и повседневные представления о морали не одно и тоже. Надо понимать и то, что знания о нравственности и их применение на практике, требуют еще и определенной философии в отношении к общественной морали и т.д.Что для оценки морали является предпочтительным, чем можно пренебречь – сложнейшая теоретическая задача.
В-третьих, серьезен вопрос и о том, как соотносятся этика как знание о нравственности и повседневность, религиозная мораль, мораль различных поколений, нравственный плюрализм. Что означает этическое знание о повседневности, нравственных ориентациях личности, частном выборе и нравственной позиции, индивидуальном конфликте между должным и возможным, конкретным поведением. Об этом мы писали в нашей книге «Введение в этику» (Баку, 2004), а вывод был таким, что этика иногда становится частью морального поведения, но она также и наука о морали, отвечающая на вопрос, почему человек нарушает требования морали, иными словами актуален вопрос, как она работает в нравственности, как оказывает влияние, какое значение имеет знание в воспитании, кто выполняет функции воспитания, как воспитание и какое воспитание представлено в образовании и т.д. Здесь в очередной раз возникают вопросы о том, как этика использует знания из психологии и социологии, насколько она готова к выполнению этих функций и насколько общество готово воспринять эти вопросы рационально с учетом мнений и знаний экспертов. Поэтому зачастую этика передоверяет или вынуждена передоверить свои задачи не ученым, а сама занимается в большей степени вопросами истории этических учений. Теоретически интересно и нужно заниматься этикой Платона или Аристотеля, но насколько эти занятия могут быть использованы в решении проблем воспитания и образования, экспертизы экономических и политико-правовых решений, имеющих особое воздействие на нашу нравственную культуру. Искусственный интеллект, интернет придал этим вопросам еще большую актуальность, так как теперь и нет Платона, а есть то, что думает о нем некий имярек в социальных медиа.
В-четвертых, этика и право создают равновесие между принуждением закона и выбором общества и индивида, гражданина, но и принуждением общества (традицией) и свободой, даруемой индивиду правом (права гражданина). В разрешении этих вопросов мало может помочь теория права, которая не различает зачастую контексты культуры различных обществ. Причем и теория права, и этическая теория нередко судит о нравственности вне контекста культуры, процесса культурных изменений и их вклада в то, что называется ментальность того или иного народа. К примеру, Ислам – это часть нашей культуры, традиции, нашей ментальности. Но наша культура исторически не сводится только к Исламу, причем в этом случае мы не будем вспоминать о более глубоком прошлом, шаманизме, или Авесте, а о том, что наша культура рациональна, цивильна, светская и т.д. Светскость, кстати, это не только право, но и мораль, равновесие теперь уже между традицией и свободой выбора индивида. Иными словами, вместо простого религиозного, традиционного общества возникает вполне себе современное, сложное ментальностью своих граждан общество и культура, в которой право и мораль есть и часть цивилизации, и часть культуры. Наряду с этим вопрос о том, какой цивилизации и культуре мы принадлежим оказывается связан с тем, что мы принадлежим культуре и цивилизации множества альтернатив. Заметим, что таковыми становятся многие государства Европы и Азии.
В-пятых, философия и этика зачастую пока, что с трудом могут воспринять, что мораль не задана всецело заранее, а в эпоху искусственного интеллекта - тем более. Этика должна научиться смотреть на мораль как перспективу настоящего и будущего, того, какая из альтернатив в настоящем будет преобладать. Характер процессов в нравственности, культуре свидетельствует о том, что нравственность - это процесс изменений моральной регуляции, оценок, которые могут выглядеть традиционными, консервативными, но таковыми они являются с определенной долей и светскости, и современности, столкновением ценностей, а потому значимостью культуры диалога, компромисса и уважения.
В-шестых, не будем взваливать всю экспертную работу на ученых, лидеров общественного мнения, политиков. Видимо, они должны научиться сотрудничать во всем то, что называется оценивать морально поступки людей. В этом деле, как и в прошлом, многое зависит от интуиции, знаний, выбора между добром и злом конкретного человека. И на самом деле, когда это экспертиза зависела только от ученых, философов и т.д., и сегодня она не зависит от них. Но и игнорировать их мнение будет не верным, а потому право и должно обратиться к мнениям и выводам философов, также, как и они, в свою очередь, должны учесть развитие правовой теории и практики. Ответы на такие вопросы, как и почему не сокращается насилие в семье, как сочетается мультикультурализм и нравственность, как будут развиваться отношения между полами, как регулировать отношения между отцами и детьми, кто будет доминировать в семье,как защитить ребенка от интернета, трудно оценить исключительно с помощью науки, но и без, видимо, будет не правильным.
В-седьмых, в нынешний период – эпоху искусственного интеллекта, когда малыши засыпают с компьютером, вопросы права и морали, права, морали и культуры зависят не только от теории и практики, но и от того, как мы их воспринимаем, от того, насколько экспертным будет наш гуманизм и знание, насколько мы готовы подвергнуть сомнению наши представления и знания. Наверное, нужно новое экспертное понимание гуманизма. Думаем, что оно будет связано с нашим прошлым, с нашим отношением к религии, к другим людям, к реформам, но и с тем, как мы выстраиваем отношения с теми, кого и почему считаем экспертами в той или иной сфере жизни, насколько они этими функциями смогут справляться, каковы их реальные знания в том деле, экспертами которого они являются.
И, наконец, Дж.Най(J. Nye) в одной из своих работ использовал понятие «мягкой силы». Как правило, мы его рассматриваем в том контексте, котором он использовал, то есть в международных отношениях. Но ее значение шире, оно касается и внутренней жизни государства и общества, то есть относится не только к сфере международных правовых отношений, но и права. Каким право должно быть, насколько оно должно обладать «мягкой силой», что означает в праве «мягкая сила». Как праву сохранить справедливость в сложном, сложносоставном ментально обществе, где живут люди с разными моральными представлениями, знаниями, религиозным пониманием добра и зла, вопрос, ответ на которой составляет «мягкую силу» права.
д.ф.н.
Тезисы «Некоторые теоретические проблемы исследования нравственности и права», подготовленные к международной научно-практической конференции «Уголовный закон и нравственность» (Москва, 29 сентября 2021).
То, что в праве и уголовном законе нравственность имеет важное значение, думаю никто отрицать не будет. Но не ясно, кто является экспертом по нравственности в правовых исследованиях. У нас в Институте Философии и Социологии НАНА два специалиста философа занимаются вопросами нравственности и права, проблемами соотношения правового и нравственного сознания, есть специалисты в праве, которые исследуют проблемы нравственности и преступления. Исходя из того, что тема нравственности не может быть отдана полностью на откуп философам и правоведам, а представляет интерес и для тех, и для других, становится актуальным разобраться с тем, какую информацию о нравственности дает философия и этика, и что из этого интересно для права, видимо, актуально и обратное, что из правового знания значимо для этики и философии. Исходя из вышесказанного, считаем нужным сформулировать следующие наши тезисы, во-первых, раз объект исследуется представителями различных наук, то речь идет о междисциплинарном исследовании и о том, как в исследовании объекта представлена философия, логика и этика. Мы в наших трудах различаем этику и мораль, а потому следует различать этическое знание от информации о морали. Об этом мы писали в нашей монографии «Опыт интерпретации морали» (Баку, 2006). Если вызывает сомнение то, что к этике мы добавляем философию и логику, то подчеркнем, что этика не самостоятельная дисциплина, она имеет философский контекст, а о логике речь идет потому, что междисциплинарные исследования вообще не возможны без логики, этической методологии и метода отбора данных, сравнения и оценивания.Для наглядности, добавим, что трудно оспорить факт, что право глубоко нравственное понятие, а нравственность глубоко правовое понятие, но каждое конкретное общество в связи своей ментальностью, историей и культурой вырабатывает свое понимание этих понятий, может быть ищет некое равновесие между прошлым и настоящим, принуждением и свободой, а также пути их реформирования, как регулятивных и взаимодействующих механизмов, изменения в соответствии с требованиями и вызовами настоящего и ближайшего будущего.
Во-вторых, понятно, что представления юристов о нравственности и нравственность как объект исследования также не одно и тоже. Что же превращает нравственность в объект исследования независимо от того, кто из ученых ее исследует. Вопрос этот представляет интерес не только для правоведов, философов, а для всех исследователей, так как все мы используем понятие объект, а представляем его так, как представляем. Необходимо выполнить ряд условий, которые необходимо учесть, чтобы объект стал научно обоснован. Они, прежде всего, в подборе материала, вычленении метода его логической обработки, определении и т.д. Причем формальной логики здесь недостаточно, необходима математическая логика, речь может идти и о fazzyлогике Лютви Заде. Нужно обработать материал, который зачастую противоречит всему, с чем сталкивается в своей повседневности исследователь. Говорим о повседневности, так как этические знания и повседневные представления о морали не одно и тоже. Надо понимать и то, что знания о нравственности и их применение на практике, требуют еще и определенной философии в отношении к общественной морали и т.д.Что для оценки морали является предпочтительным, чем можно пренебречь – сложнейшая теоретическая задача.
В-третьих, серьезен вопрос и о том, как соотносятся этика как знание о нравственности и повседневность, религиозная мораль, мораль различных поколений, нравственный плюрализм. Что означает этическое знание о повседневности, нравственных ориентациях личности, частном выборе и нравственной позиции, индивидуальном конфликте между должным и возможным, конкретным поведением. Об этом мы писали в нашей книге «Введение в этику» (Баку, 2004), а вывод был таким, что этика иногда становится частью морального поведения, но она также и наука о морали, отвечающая на вопрос, почему человек нарушает требования морали, иными словами актуален вопрос, как она работает в нравственности, как оказывает влияние, какое значение имеет знание в воспитании, кто выполняет функции воспитания, как воспитание и какое воспитание представлено в образовании и т.д. Здесь в очередной раз возникают вопросы о том, как этика использует знания из психологии и социологии, насколько она готова к выполнению этих функций и насколько общество готово воспринять эти вопросы рационально с учетом мнений и знаний экспертов. Поэтому зачастую этика передоверяет или вынуждена передоверить свои задачи не ученым, а сама занимается в большей степени вопросами истории этических учений. Теоретически интересно и нужно заниматься этикой Платона или Аристотеля, но насколько эти занятия могут быть использованы в решении проблем воспитания и образования, экспертизы экономических и политико-правовых решений, имеющих особое воздействие на нашу нравственную культуру. Искусственный интеллект, интернет придал этим вопросам еще большую актуальность, так как теперь и нет Платона, а есть то, что думает о нем некий имярек в социальных медиа.
В-четвертых, этика и право создают равновесие между принуждением закона и выбором общества и индивида, гражданина, но и принуждением общества (традицией) и свободой, даруемой индивиду правом (права гражданина). В разрешении этих вопросов мало может помочь теория права, которая не различает зачастую контексты культуры различных обществ. Причем и теория права, и этическая теория нередко судит о нравственности вне контекста культуры, процесса культурных изменений и их вклада в то, что называется ментальность того или иного народа. К примеру, Ислам – это часть нашей культуры, традиции, нашей ментальности. Но наша культура исторически не сводится только к Исламу, причем в этом случае мы не будем вспоминать о более глубоком прошлом, шаманизме, или Авесте, а о том, что наша культура рациональна, цивильна, светская и т.д. Светскость, кстати, это не только право, но и мораль, равновесие теперь уже между традицией и свободой выбора индивида. Иными словами, вместо простого религиозного, традиционного общества возникает вполне себе современное, сложное ментальностью своих граждан общество и культура, в которой право и мораль есть и часть цивилизации, и часть культуры. Наряду с этим вопрос о том, какой цивилизации и культуре мы принадлежим оказывается связан с тем, что мы принадлежим культуре и цивилизации множества альтернатив. Заметим, что таковыми становятся многие государства Европы и Азии.
В-пятых, философия и этика зачастую пока, что с трудом могут воспринять, что мораль не задана всецело заранее, а в эпоху искусственного интеллекта - тем более. Этика должна научиться смотреть на мораль как перспективу настоящего и будущего, того, какая из альтернатив в настоящем будет преобладать. Характер процессов в нравственности, культуре свидетельствует о том, что нравственность - это процесс изменений моральной регуляции, оценок, которые могут выглядеть традиционными, консервативными, но таковыми они являются с определенной долей и светскости, и современности, столкновением ценностей, а потому значимостью культуры диалога, компромисса и уважения.
В-шестых, не будем взваливать всю экспертную работу на ученых, лидеров общественного мнения, политиков. Видимо, они должны научиться сотрудничать во всем то, что называется оценивать морально поступки людей. В этом деле, как и в прошлом, многое зависит от интуиции, знаний, выбора между добром и злом конкретного человека. И на самом деле, когда это экспертиза зависела только от ученых, философов и т.д., и сегодня она не зависит от них. Но и игнорировать их мнение будет не верным, а потому право и должно обратиться к мнениям и выводам философов, также, как и они, в свою очередь, должны учесть развитие правовой теории и практики. Ответы на такие вопросы, как и почему не сокращается насилие в семье, как сочетается мультикультурализм и нравственность, как будут развиваться отношения между полами, как регулировать отношения между отцами и детьми, кто будет доминировать в семье,как защитить ребенка от интернета, трудно оценить исключительно с помощью науки, но и без, видимо, будет не правильным.
В-седьмых, в нынешний период – эпоху искусственного интеллекта, когда малыши засыпают с компьютером, вопросы права и морали, права, морали и культуры зависят не только от теории и практики, но и от того, как мы их воспринимаем, от того, насколько экспертным будет наш гуманизм и знание, насколько мы готовы подвергнуть сомнению наши представления и знания. Наверное, нужно новое экспертное понимание гуманизма. Думаем, что оно будет связано с нашим прошлым, с нашим отношением к религии, к другим людям, к реформам, но и с тем, как мы выстраиваем отношения с теми, кого и почему считаем экспертами в той или иной сфере жизни, насколько они этими функциями смогут справляться, каковы их реальные знания в том деле, экспертами которого они являются.
И, наконец, Дж.Най(J. Nye) в одной из своих работ использовал понятие «мягкой силы». Как правило, мы его рассматриваем в том контексте, котором он использовал, то есть в международных отношениях. Но ее значение шире, оно касается и внутренней жизни государства и общества, то есть относится не только к сфере международных правовых отношений, но и права. Каким право должно быть, насколько оно должно обладать «мягкой силой», что означает в праве «мягкая сила». Как праву сохранить справедливость в сложном, сложносоставном ментально обществе, где живут люди с разными моральными представлениями, знаниями, религиозным пониманием добра и зла, вопрос, ответ на которой составляет «мягкую силу» права.